К Лауре за клавесином

   К ЛАУРЕ ЗА КЛАВЕСИНОМ

   Из Шиллера

   Когда твоя рука летает по струнам,
   Лаура! - исступлен, восторжен к небесам,
   Одной душой живу и наслаждаюсь;
   И, обездушен вдруг, я в камень превращаюсь!
   Ты жизнь даешь, отъемлешь вновь;
   Так сильно общее сердец соединенье,
   В бесчисленных путях взаимное влеченье;
   Всесильна так - одна любовь!

   Благоговением священным упоенный,
   Прохладный ветерок чуть дышит над тобой,
   Но, бурей песни пробужденный,
   Крутится в вихрях сам с собой!
   Природа, алчная к твоим восторгам, страстно
   Приникла и молчит! - Волшебница! - воззришь,
   И я весь твой навек! - Струнами загремишь,
   И всё тебе подвластно!

   Как море, разлилась гармония живая,
   Всеусладительный в согласии раздор!
   Так, в искрах пламенных от света изникая,
   Рождался ангелов собор!
   Так в недрах хаоса, из бурь животворящих
   Раскрылись, понеслись полки миров блестящих,
   И ночь зарделася от утренних лучей!
   Таков волшебный тон гармонии твоей!

   Умолкни всё!.. он тих, он сладок, как ручей,
   По светлому песку струи свои катящий
   И робким шепотом с цветами говорящий
   О нежности своей.
   Убойтеся, тираны!
   В величестве святом и грозном он течет,
   Как горние громов органы.
   Внемлите: водопад ревет,
   Кипящей пеною граниты омывает
   И в брызгах тучи составляет!

   Но се! - манит меня, как легкий ветерок,
   Когда он крадется сквозь липовый лесок,
   По ветвям тихо пробираясь
   И, самой негой утомляясь,
   Еще шумит... еще дохнул
   И в розовом кусте заснул.
   Премена чудная!.. что сделалось со мною?
   Так тяжко! так темно!.. не область ли теней,
   Не Орковы ль поля я вижу пред собою?
   Везде уныние... и бледный вид скорбей!
   Печальная сова ночь сонну пробуждает;
   Влачася слезною волной,
   Коцит едва мелькает.
   Всему конец!.. всему покой!

   Остановись, скажи: не с горними ль духами
   Беседует мой дух? Не с горними ль певцами
   В союзе ты святом?
   Открой мне таинство: не сим ли языком
   В эдеме праведных веселие вещает,
   Когда Егову прославляет?

   <1806>

Ода на разрушеник Вавилона

ОДА НА РАЗРУШЕНИЕ ВАВИЛОНА

   Свершилось! Нет его! Сей град,
   Гроза и трепет для вселенной,
   Величья памятник надменный,
   Упал!.. Еще вдали горят
   Остатки роскоши полмертвой.
   Тиран погиб тиранства жертвой,
   Замолк торжеств и славы клич,
   Ярем позорный прекратился,
   Железный скиптр переломился,
   И сокрушен народов бич!

   Таков Егова, царь побед!
   Таков предвечный правды мститель!
   Скончался в муках наш мучитель,
   Иссякло море наших бед.
   Воскресла радость, мир блаженный,
   Подвигнулся Ливан священный,
   Главу подъемлет к небесам;
   В восторге кедры встрепетали:
   "Ты умер наконец, - вещали, -
   Теперь чего страшиться нам?"

   Трясется ад, сомненья полн,
   Тебя сретая в мрачны сени,
   Бегут испуганные тени,
   Как в бурю сонмы белых волн.
   Цари, герои царств прешедших
   Встают с престолов потемневших
   Чудовище земли узреть.
   "Как? - ты, равнявшийся с богами,
   И ты теперь сравнялся с нами,
   Не думав вечно умереть".

   Почто теперь тебе вослед
   Величье, пышность не дерзает?
   Почто теперь не услаждает
   Твою надменность звук побед?
   Ты не взял ничего с собою,
   Как тень, исчезло пред тобою
   Волшебство льстивых, светлых дней.
   Ты в жизнь копил себе мученье,
   Твой дом есть ночь, твой одр - гниенье,
   Покров - кипящий рой червей!

   Высоко на горах небес
   Светило гордое блистало,
   Вчера всех взоры ослепляло,
   Сегодня смотрят - блеск исчез.
   Вчера смирял народы в страхе,
   Смирен, сегодня тлеет в прахе!
   Вчера мечтал с собою ты:
   "Взнесусь, пойду над облаками,
   Поставлю трон между звездами,
   Попру Сиона высоты,

   Простру повсюду гнев и страх,
   Устрою небеса чертогом
   И буду в нем всесильным богом!"
   Изрек - и превратился в прах!
   Идет сегодня путник бедный
   И зрит в пустыне труп твой бледный,
   На пищу брошенный зверям!
   Стоит, не верит в изумленьи;
   Потом в сердечном сокрушеньи
   Возводит взор свой к небесам:

   Не се ли ужас наших дней?
   Не сей ли варварской десницей
   Соделал целый мир темницей,
   Жилищем глада, бед, скорбей?
   Никто пред смертию не встанет!
   Но память добрых не увянет!
   Их прах святится от сынов.
   Благою славой огражденный,
   Слезами бедных оживленный,
   Он спит в обители отцов!

   Един твой труп в позор и срам
   Лежит на грозном поле брани;
   Земля последней бедной дани
   Не хочет дать твоим костям.
   Своей земли опустошитель,
   Народа своего гонитель,
   Лежишь меж трупами врагов,
   Лишенный чести погребенья;
   А там - свистит дух бурный мщенья
   Против сынов твоих сынов.

   Рази, губи, карай злой род,
   Прокляты ветви корня злого;
   В них скрыта язва, гибель нова,
   В них новый плен для нас растет!
   Всесильный рек: "Я сам восстану,
   Приду, оденусь в бури, гряну
   И истреблю всё племя злых.
   В градах их звери поселятся,

   Их земли морем поглотятся,
   Погибнет с шумом память их".
   Изрек! - и свят его обет,
   И вечно нерушимо слово!
   Изрек! - событие готово!
   Израиль! - лести в боге нет!..
   Егова сломит рог тиранства
   И узы тягостные рабства
   Огнем и кровию сожжет;
   Поднимет руку над вселенной,
   И - кто удержит гром разжженный,
   Кто с богом брани в брань пойдет?

   Март-апрель 1801

Стихи

1825 - ПЕСНЬ МОИСЕЯ пред его кончиною, к собранному Израилю

Алексей Фёдорович Мерзляков

ПЕСНЬ МОИСЕЯ пред его кончиною, к собранному Израилю
Второзаконие 32:1-44

Предуведомление

      Предмет сей песни есть увещание народу израильскому, проповеданное Моисеем на брегах Иорданских, за несколько времени пред его кончиною, когда он вручал жезл управления Иисусу Навину. Великий пророк, которому, по словам Святаго Писания, не было другаго подобнаго: "И не воста ктому пророк во Израили якоже Моисей, егоже позна Господь лицем к лицу, во всех знамениих и чудесех" сотворил он "дивная великая" и имел "руку крепкую (и мышцу высокую)" (Вторазаконие, гл. 34, ст. 10-12). Сей пророк, говорю, зная непостоянной, легковерной и строптивой характер народа израильскаго, наклонность к язычеству, разврат и слабость, утверждает его сею песнию в законе и истине. Сперва воспоминает он все благодеяния Всевышняго, иудеям оказанныя; потом говорит о том, как неблагодарныя чада Иакова забыли своего Предвечнаго Благодетеля и предались богам чуждым, которые не могли спасти их.
       Ревнующий Бог отвратил от них лице Свое, предал их народам варварским и послал на них все несчастия. Но после опять умилостивился, поразил врагов, их угнетавших, и возставил народ Свой. Таким образом, и угрозами наказания и обетами милосердия Божия, попеременно действует Моисей на сердца иудеев. Особливо величественно изображено в подлиннике всемогущество Божие и любовь Его к избранному народу. В Библии сказано: "И написа Моисей песнь сию в той день, и научи ей сыны израилевы..." "Яко аз вем [Израилю] рвение твое и выю твою жестокую: еще бо мне живу сущу с вами днесь, преогорчающе бысте Господа, кольми паче по смерти моей?"
      Я старался приближиться к подлиннику и позволял себе только некоторыя отступления для необходимой связи и ясности.

Услыши небо! возглаголю:
Земля, внуши святый урок.
Как дождь томиму зноем полю,
Живый словес пролейся ток.
Как росы утренни, приятны,
Теките песни благодатны.

Как ливень бурный жарких дней
Смывает с древ пыль вредну, гады,
Даруя злакам жизнь, отрады,
Питай мой глас сердца людей.
Благословен Господь, Иегова предвечный!
Ему хвалы, Ему воздайте безконечны!

Основный камень, сила Он!
Его дела -- краса высока;
Его пути -- добро, закон;
Бог явен, верен без порока;
Бог преподобен, прав и свят!
И Бог, сей Бог смущен неправдой злобных чад!

О род строптивый, род разврата,
Безумный, непокорный род!
Сия ль признательности плата
Тому, Кто Царь твой и оплот?
Не сей ли солнца, звезд Зиждитель,
Тебя из персти сотворил?
И, как Отец, как Искупитель,
Стяжал, возставил, укрепил?
Не сей ли присный твой Владыка?

Возстани память древних дней,
Вещайте разумам людей
Лета языка до языка.
Спроси родившаго тебя,
И даст событий извещенье;
Спроси старейшин вкруг себя,
Рекут твое уничиженье.

Когда, Разсеявый Адамлевы сыны,
Всевышний разделял все племена земныя;
Поставил рубежи и власти Он святыя,
Дал в стражу и число им ангелов чины;
И бысть Господня часть, Иаковлево племя;
Израиль -- дом и град, наследие Творца,
Удел земный небес, благословенно семя,
На коем почивал свет Божия лица.

И Бог взыскал его в пустыни;
Исполнил силы, благостыни;
Провел среди жестоких мест;
В безводных напоил в час зноя;
Как страж, обтек его окрест,
Уча, лелея и покоя;

Приял в объятия, согрел;
Как Своего зеницу ока,
Хранил его от язв порока;
И как пернатых царь, орел,
Гнездо на теме гор свивает,
Милуя, радуя птенцов,
Над ними крыла простирает,
Ширяяся -- живый покров --
Или, несясь от света к светам,
Когда в эфире тишина,
Подъемлет их на рамена
И учит выспренним полетам:
Так Бог сынов Своих водил,
Так слабых ограждал Бог сил!
Не боги с ними были чужды,
Не боги мертвы их стрегли;
Он их поставил выше нужды,
На красных высотах земли;
Насытил их от туков жита,
Из камня мед устам их тек;
Елей точила грудь гранита,
Им бреги улыбались рек;
Древа им соплетали сени,
Им веял воздух чист и здрав;
В трапезны призывали тени
Млеко овец и масло крав,
Овны и агнцы препитанны,
Злато-зернистое пшено,
Тельцов и козлиц тук желанный,
И гроздий рдяна кровь, вино.

Упился сильный, скрылся правый,
Возлюблен -- Отчий чуждым стал;
Препитан, тучен, величавый,
Разширясь, одряхлел, упал
И Бога позабыл в туманах оболыценья;
Сотворшаго забыл: Тебя, оплот спасенья!

О Боже, что Иаков Твой?
Постыдный чтитель чуждых нравов;
Иноплеменных раб уставов,
Поклонник идолов слепой,
Вознес духам нечистым жертвы;
Богам, безвестным для отцов.
Нелепы, новы, немы, мертвы,
Слепцы, творение слепцов,
Приемлют храмы, почесть, дани.
А Бог, а Тот, Кто нас родил,
Чьи нас повили сильны длани,
Кто воспитал и воздоил,
Отчизны крепкий Бог, оставленной, презренной,
Ревнует, сетуя над тварью отреченной.

Ревнуя, гневом воспылал
Против израилевой дщери;
Ярясь на чад ея, вещал:
"Щедрот запечатлейтесь двери;
Я отвращу лице от злых;
Узрят свой грех, свою неверность,
Тщету надеяний пустых;
Узрят Мою кипящу ревность.
Так! Бог ревнив, ревнив к сынам;
Он мстит обетов нарушенью.
Меня, Творца, предать творенью,
Мной жертвовать! чему? мечтам,
Богам ничтожным, истуканнным.
И Я их дух преогорчу!
Не родом знаменитым, бранным,
Где меч есть равный враг мечу;
Нет! ослепленны Мной, помчатся
Против безсмысленных племен;
Мечи в соломе притупятся,
Ослабнет мышца в тьме измен;
Где брань -- игра, где стыд -- победа,
И сильный собственнаго следа
Во сраме не восхощет знать:
Там им погибель собирать!
Истают суетой, мечтами,
Разсыплются собою сами.
Не вы ль, безумные, возжгли
Всю силу ярости Господней?
И огнь сей снидет к преисподней.
Пояст плоды и злак земли,
Спалит кремнистых гор основы.
Сберу на бедства бедства новы;
Как тучи к тучам, приложу;
И -- грома пламенным ударом
На вас обрушу, в гневе яром,
Разсею стрелы, разточу!
На вас -- томимых лютым гладом,
Стихий свирепством, язвы адом,
Пошлю железный зуб зверей
И жала искрометных змей.
От вне, вас меч Мой обезродит;
Внутри, тоскливая гроза
Лик бледный, дикие глаза,
Боязнь по стогнам вашим бродит;
Все жертвою Моей, отмщения в путях;
Муж, дева, старец, млад, при матерних сосцах".

Так Я вещал, и слово Бога свято:
"Погибнут!., память их позорная умрет.
Но во вражде Творца участья смертным нет.
Погибнут Мной они; да гордость супостатов
Кичась, безумная, не скажет Мне в позор:
Не Иегова казнил их в ярости правдивой:
Высокой мышцей, мы низвергли род строптивой;
Израиль нами стерт. -- Умолкни злый собор;
Мне суд Моих людей! не вам... Сокройтесь в прахе!
Бог -- истина и суд; благоговейте в страхе!"

О, если б мыслили они!
И мыслив, мудри, разумели,
Что с ними было в оны дни,
Которы срам их печатлели?
Как мог гнать тысящи един?
Как две тьмы тысящ храбрых рати
Не возмогли пред горстью стати,
Против израильских дружин?
Зане -- ничто их боги в брани
Против всеправящия длани,
Против вождя Иеговы!
Без духа и без рук... потуплены главы,
Как жертвенны тельцы пред олтарем стояли,
И плен наш на себя недвижны призывали.

И дивно ли? Их виноград
Есть от содомских виноградов;
Их лозы источают яд,
Исполненный Гоморры ядов;
Их грозды -- желчь и тук скорбей,
Вино же их -- драконов ярость,
Неисцелимых ярость змей!

Израиль! се урок и радость!
"Не все ль сие, -- Иегова рек, --
Есть тайный суд Мой неизменный?
Награды, казни сокровенны
В Моих хранилищах от век.
Мое спасенье, мести время!
Уже ослабла их стопа;
День близок: тяготеет бремя
И совершится их судьба.
Возстанет Бог наград, возстанет Бог отмщений;
Разсудит Свой народ, с ним прю Свою решит;
И умилится Он ко чадам прегрешений,
И узрит: мышца их ослабла, в прахе щит,
И притупился меч... изнурены, в неволе;
И сирым, гладным, без отца,
Уже им не осталось боле,
Как ждать в томлении постыднаго конца!

Тогда речет: где ваши боги?
Где упования предел?
Где, где сии надежны, многи,
Охранны силы душ и тел?
Сии, которых жертвы страшны
Снедали вы при олтарях,
Которым в честь, вино и брашны
При плясках пили и играх?
Взывайте к ним! да ополчатся
И помощь в нужде вам дадут;
На супостатов устремятся
И вас во крепость облекут.

Познайте же, познайте ныне:
Я жив, Я сый, един; и нет,
Другаго нет вождя судьбине.
Я создал, Я храню сей свет,
И жизнь и смерть... в могущей длани.
Я убию и оживлю,
Я поражу и исцелю!
Кто мир дает, кто весит брани?
Кто избежит Моих очей?
Где скроется порок?..
Где скроют добродетель?
Я всюду их найду:
Владыка и Содетель
Земли, и ада, и морей!

Я среди бездн эфирных стану,
И от небес ко небесам
Воздвигну длань Мою и гряну.
Реку: жив Бог! Мне вечность! время вам!
Как молний яркий луч, Я меч Свой изощряю;
В руке держу последний суд;
Я ангелов своих, как бури, разсылаю;
И укажу: и обретут;
Упьются кровью стрелы мщенья,
И меч пресытится в телах:
Пожрет упорных в пре сраженья,
Пожрет и пленных во градах;
И князи, облеченны славой,
И царие земли: все пир его кровавой".

Ликуй земля и небеса!
Вы, арфы ангелов, гремите!
Языки мира, согласите
Хвалебной песни словеса
С хвалами чад Его блаженных.
Он мстил и мстит за честь сынов,
За кровь Своих благословенных.
Он тяжко взыщет со врагов;
Воздаст за злобу и киченье;
Он миру свет и очищенье!

1825

Источник

1805 - Песнь Моисеева по прохождении Чёрмного моря

Алексей Фёдорович Мерзляков (1778- 1830)

Песнь Моисеева по прохождении Чёрмного моря

Пою Всесильного! - Он славой воссиял!
Он рек - и в бездну вод и конь и всадник пал!
Господь, Владыка мой предвечный, -
Господь мне был покров! -
Бог сердца моего! - прими хвалы сердечны!
Прими мои хвалы, Хвала моих отцов!
Кто грозных браней Сокрушитель?
Кто сильный сильных Усмиритель?
Егова держит мир;
- Егова мир трясет,
- Егова рек - и злобных нет!
-Где воинства твои, тиран ожесточенный?
Где колесницы воскриленны?
Где сонмы избранных твоих?..

Как камень бурею оборван с гор крутых,
Погрязли в бездне волн седых.
Твоя рука, Твоя — тиранство наказала!
Десная, Господи, рука Твоя в сей час
Чудесной крепостью и правдой воссияла.
Смутил врагов Твой глас;
Как воспаленный вихрь плоды полей цветущих,
Твой гнев пожрал бегущих!
Ты яростью дохнул на море с облаков,
— И воды расступились,
И в стены став, скрепились,
— Уснуло мертвым сном стремление валов!
Враг рек: пойдем! постигнем, поженем,
Корысти разделим! - се жертва нам обильна!
Упейся, меч, в крови противника бессильна!
Господствуй, отягчись, рука моя, на нем!..
Враг рек, пойдем! но восшумел Твой Дух;
Пучина вздулася, и хлынет с ревом вдруг;
Как олово, погряз строитель наших мук!

Пошли на них Твой страх,
Простри десницу разъяренну
На всю строптивую Вселенну,
И ужас насади в сердцах!
Как скалы, к сердцу гор от века, пригвожденны,
Без силы, без движенья бледны,
Да станут злобные вдали!
Да ноют от досады тщетной,
Когда спокойно, ненаветно
Пойдет народ Твой в их земли:
Народ, искупленный Тобою,
Веди, покрой Своей рукою!
Да взрастет,
Да процветет Он на горе Твоей блаженной!
Да царствует с Тобой
В обители святой Твоей десницей сотворенной!
Да царствует Господь Для славы нашей в род и род!

Ветхий Завет в русской поэзии XVII—XX вв.
Издание в серии «Золотая библиотечка русской религиозной поэзии».
Москва, «Ключ»; Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1996.
384 стр.